Опять эти французские сорта! Скучно!
Известны до 10 тыс различных сортов винограда, теоретически пригодных для производства вина. Виноградари могут работать с 1300-ми из них. Огромный диапазон! И тем не менее, регулярно используется очень незначительное количество одних и тех же сортов. Постоянный автор сайта www.wine-searcher.com, Oliver Styles, задается вопросом почему так происходит?
Перефразируя известное выражение Генри Форда «Цвет автомобиля может быть любым, при условии, что он черный?, в данной ситуации можно сказать: «Вам понравится любой сорт винограда при условии, что он французский». Ведь 12 самых распространенных сортов дают больше 50% всего мирового урожая винограда. А в некоторых странах эти 12 сортов составляют от 70% до 90% всего урожая государства. Зная это, у многих будет удивленный вид, когда при таком ограниченном выборе столь многочисленные эксперты говорят нам, что мы должны быть просто счастливы от того широкого выбора, который у нас есть сейчас!
Недавнее исследование, опубликованное в журнале Nature Climate Change, утверждает, что принимая во внимание влияние глобального потепления, виноделы и виноградари должны начать работать со все большим количеством различных сортов. В том же отчете указывается и на то, что в Новом Свете представлен только 1% (!) всего разнообразия виноградных сортов. В Китае, например, на сорт Каберне Совиньон приходится 75% всех виноградных угодий. Однако изменение климата заставляет производителей вина искать новые сорта, чтобы противостоять изменениям природы. Конечно, трудно себе представить, чтобы в Шампани начали выращивать сорт Bacchus, который сейчас широко используется в Британии для производства белых вин с высокой кислотностью.
Из 1300 сортов основных 12. Согласно книге Jancis Robinson и Julia Harding «Wine Grapes: A Complete Guide to 1368 Vine Varieties» это – Cabernet Sauvignon, Chardonnay, Merlot, Pinot Noir, Syrah, Sauvignon Blanc, Riesling, Muscat Blanc a Petits Grains, Gew?rztraminer, Viognier, Pinot Blanc и Pinot Gris.
Не все эти сорта французские. Рислинг показывает свои лучшие результаты в Германии и Австрии, а вовсе не во Франции; Pinot Gris/Grigio – это в первую очередь Италия. Но французскую сортовую гегемонию отрицать невозможно. Почему же потребители, производители и эксперты так привязаны к французским сортам? Я обвиняю в этом сложившуюся социальную несправедливость, привычки и устоявшийся стереотип. Ирония заключается еще и в том, что знаменитое французское понятие «терруар» также указывает на гегемонию этой страны в мире вина. (Ведь в других языках даже нет такого слова, которое в одиночку описывало бы это понятие. Только набор нескольких слов.) Причем терруар может совсем и не быть связанным с сортами, растущими на нем. Знаменитый Aubert de Villaine, владелец DRC, любит повторять, что он не делает Pinot Noir, а создает La Tache. Для него важно место, а не растущий там сорт. Настоящее выражение конкретного терруара – это вершина умения винодела. А в Новом Свете правила совсем не диктуют какой сорт выращивать и где. (И при этом именно в Новом Свете наибольший процент использования вышеуказанных основных 12-ти сортов!) Это чем-то похоже на наш мозг – мы используем только часть его, остальное живет в нашей голове никак не проявляя себя.
Многие регионы Нового Света могут выражать лучше свой терруар б?льшим числом сортов, но это требует времени и денег! Хотя с точки зрения маркетинговых перспектив это окупится. В австралийском Мельбурне значительная община греков. Вот почему бы на Пятом континенте всерьез не заняться выращиванием эллинского сорта Agiorgitiko? А почему нет в Новой Зеландии хорватских сортов при значительном количестве проживающих в тех местах хорватов?
Суммарно более 50% мировых вин сделаны из французских сортов, при этом самих французских вин там очень скромная доля, которая с каждым годом становится все меньше. Я очень надеюсь, что эта тенденция развернется вспять ну хотя бы по причине глобализации. Необходимо только найти наиболее приемлемые стили вин из новых сортов. Тут нужна и помощь винных критиков, которым конечно легче находиться в комфортной зоне французских сортов, чем заниматься чем-то новым, малоизвестным!
Реальность такова, что это движение в сторону новых сортов будет небольшим и не глобальным. На конференции в Новой Зеландии, посвященной сорту Pinot Noir. Тут все понятно. Но представить себе такую же конференцию в столь далеких местах, посвященную, например, венгерскому сорту Harslevelu или аргентинскому Nero d’Avola? Нельзя.
А ведь это плохо для будущего виноделия. Талантливые молодые виноделы ищут возможностей создавать что-то новое и интересное в Новом Свете, но вынуждены под влиянием обстоятельств (цены и доступности) делать вина только из тех сортов, которые имеются в достаточном количестве, а еще лучше, чтобы они были в избытке. И если в какой-то стране 70%-90% всего винного винограда приходится на эти 12 сортов или даже меньше – легко сообразить какие вина будут сделаны. Единственный путь развития в таких условиях – инновации в методах виноделия, а не в экспериментах с другими сортами.
Только одна надежда на расширение спектра используемых сортов – серьезные изменения климата, что послужит стимулом к сортовому изменению.
